СТАТЬЯ 2. Категории зависимого населения в исторической концепции М. Финли
 
Трудно переоценить то большое значение, которое придавалось исследованию античного рабства как в отечественном, так и в зарубежном антиковедении. Закономерность этого интереса легко объяснима. Наличие рабовладельческой системы, безусловно, отразилось на специфике социальной структуры античного общества. Хотя собственно рабы являлись лишь частью этой структуры, однако логика изучения исторического процесса в его целостности не позволяет рассматривать их в отрыве от других социальных слоев греко-римского общества.
 
Проблема социальной структуры античного общества была одной из важнейших в XX в., привлекая внимание почти всех крупных исследователей. Вообще выдающаяся личность в области изучения исторических явлений, как и в любой другой отрасли научного знания, развивает новую проблематику и создает оригинальную концепцию, что приводит к теоретическим обобщениям и структурным сдвигам в постижении исторического процесса¹.
 
Творчество выдающегося западного антиковеда Мозеса Финли (1912-1986 гг.) как нельзя лучше, на наш взгляд, отвечает указанным исходным посылкам. М. Финли представляет собой крупнейшего ученого, оригинально и глубоко исследовавшего кардинальные проблемы античной истории. Различные стороны многогранного научного творчества ученого уже анализировались в отечественной и зарубежной историографии². Определенный вклад в этот процесс внес также автор данной статьи³. Однако взгляды М. Финли на античное рабство не являлись предметом отдельного исследования, хотя значение его работ в этой области неоднократно получало высокую оценку специалистов⁴.
 
Впервые вопрос о формах зависимости в античном обществе историк затронул в книге "Мир Одиссея", первое издание которой было опубликовано в 1954 г. Характеризуя статус θεράποντες, распространенный в гомеровской Греции, М. Финли отмечал, что это были люди, являвшиеся слугами, включенными за свою службу в ойкос. Их положение было малозначащим, однако позволяло пользоваться материальными ценностями. Причем слуги не были, по мнению исследователя, рабами или крепостными⁵. Эта точка зрения позднее нашла подтверждение в работах отечественных историков⁶.
 
Одним из первых серьезных обращений М. Финли к проблемам античного рабства стала статья "Была ли греческая цивилизация основана на рабском труде?", опубликованная впервые в 1959 г., название которой имело дискуссионный характер. В ее основу был положен текст доклада, прочитанного автором в 1958 г. на совместном заседании Греческого и Римского исторических обществ в Кембридже⁷. Эту статью ученый включил в I960 г. в изданный под его редакцией сборник "Рабство в классической древности. Взгляды и разногласия"⁸. В книгу, помимо своей работы, М. Финли включил статьи А. Джоунза, У. Уэстерманна, Й. Фогта, Л. Леви-Брюля и М. Блока.
 
В предисловии историк подчеркивал, что исследование рабства осуществляется систематически и обсуждение спорных вопросов носит более обстоятельный характер, чем когда бы то ни было⁹. Общая ситуация, характеризующая уровень развития исследований рабства в это время, определялась воздействием книги У. Уэстерманна "Рабские системы Древней Греции и Рима", изданной в 1954 г.¹⁰. Практически по всем аспектам античного рабства автор исследования стоял на позициях крайнего скептицизма, считая, что роль и значение этой формы зависимости значительно переоценивались. С его взглядами солидаризировались А. Джоунз и Ч. Старр.
 
М. Финли был учеником У. Уэстерманна во время обучения в Колумбийском университете и позже в 1935 г. написал под его руководством одну из первых статей¹¹.
 
Не вступая в прямую дискуссию, ученый излагает свою, во многом противоположную точку зрения. Сами греки, как отмечал он, рассматривали рабство как естественную и органическую часть своего существования. М. Финли, разделял позицию своего учителя о том, что в Греции имел место достаточно пестрый спектр различных форм зависимости¹². Тем не менее он считал основными фигурами в наиболее развитых полисах рабов, использовавшихся в производственной и непроизводственной сферах. Наряду с ними, в этих же сферах, в той или иной мере, были заняты в качестве самостоятельных хозяев свободные граждане¹³. Именно поэтому, как считал М. Финли, в древней Греции фактически не было частных предприятий, использовавших значительное число вольнонаемных свободных работников. Это обстоятельство представлялось историку одной из отличительных черт хозяйственной жизни греческого общества. Очевидно поэтому, как констатировал М. Финли, неизвестны какие-либо проявления протеста против рабского труда со стороны малоимущих слоев свободных граждан даже в эпохи глубокого кризиса¹⁴. Отсутствуют жалобы на "конкуренцию" рабов, на лишение ими свободных средств к существованию, на понижение заработной платы и т.п. Единственное сообщение Тимея, приводимое Афинеем (Athen.,VI, 264, 272 В) о Мнасоне, который "лишил необходимого пропитания" многих фокидян, потому что имел тысячу рабов для домашних услуг, М. Финли не принимает в расчет. Историк объяснял свою позицию недостоверностью слишком большой для Греции цифры рабов, а также тем, что речь идет о домашних рабах. Кроме того, Мнасон жил в отсталой Фокиде, имевшей патриархальные обычаи. Между тем, подчеркивал М. Финли, в Афинах, где демос имел политическое влияние, организацию и вождей, не появилось никакого движения, направленного на ограничение производственной деятельности рабов.
 
По мнению М. Финли, земледелие являлось основной отраслью производства, причем применение рабского труда составляло основу крупного землевладения и частично применялось в мелких крестьянских хозяйствах, что подтверждается исследованиями последних лет¹⁵. При этом ученый полагал важным тот факт, что рабы трудились на землях богатых землевладельцев, в большей степени стремившихся поселиться в городе и удалявшихся от непосредственного руководства сельскохозяйственными работами¹⁶.
 
С точки зрения М. Финли, рабство играло важную роль, хотя число рабов, занятых в сельском хозяйстве, не превышало количества свободных. Рассматривая состояние занятости рабов, ученый отмечал, что в рудниках и каменоломнях их труд являлся преобладающим, в ремесленном производстве он использовался в большем объеме, чем в сельском хозяйстве, а в торговле и ростовщичестве рабам доверяли даже должности управляющих.
 
Примечательно, что М. Финли подчеркивал отсутствие прямой зависимости рабовладельческого характера древнегреческого общества от численности рабов. Применяя свойственный его научному творчеству сравнительный метод, он подтверждает эту мысль примером южных штатов США, где наличие рабовладения общепризнано, хотя в середине XIX в. рабов там было меньше 1/3 населения, а преобладающее число свободных не являлось рабовладельцами. М. Финли возражал А. Джоунзу, считавшему, что в Аттике периода Демосфена было около 20 тыс. рабов, определяя их численность в 60-100 тыс. человек, соглашаясь с вычислениями западногерманского историка З. Лауффера. Однако, по мнению М. Финли, даже 20 тыс. рабов позволяют относить Афины к рабовладельческим полисам и считать рабство "интегральным" фактором общества¹⁷.
 
Рассмотрев вопросы об источниках рабства, об отношении свободных к рабам и о формах их протеста против угнетения, которому они подвергались, ученый сформулировал свое отношение к современной постановке проблемы рабства¹⁸. Он считал, что отрицание роли древнегреческого рабства в западном антиковедении, вопреки свидетельствам источников, объясняется вмешательством двух внешних факторов: морального осуждения рабства и имеющей политический характер борьбы между марксистскими и немарксистскими историками, причем ни те и ни другие в силу этого обстоятельства не дают объективной картины рассматриваемого явления¹⁹. Исключая эти не относящиеся к подлинно научному анализу обстоятельства, М. Финли приходит к выводу, что рабство было одним из главнейших элементов греческой цивилизации. Однако это определение, с точки зрения М. Финли, не должно являться целью доказательства, оно скорее отправной пункт для фактического исследования. Задача историка заключается в том, чтобы изучить систему рабства в ее действии, в конкретном проявлении.
 
В последующем поставленная задача решалась самим М. Финли, который в ряде статей рассмотрел различные аспекты античного рабства. В 1960 г. он опубликовал статью "Рабские статусы Древней Греции", в которой рассмотрел вопросы методики и в определенной степени методологии последующего изучения древнегреческого рабства²⁰. М. Финли предпринял попытку развить упомянутое им в предыдущей статье суждение о множественности статусов зависимости в Древней Греции. Изучая их на материале отсталых регионов Эллады, историк опирался на гортинское законодательство, зафиксировавшее различные категории неполноправного населения. М. Финли во многом соглашался с историком из ГДР Д. Лотце, который незадолго до этого опубликовал обширное исследование на ту же тему. Ученый, также как и Д. Лотце, выделял пестрый конгломерат разнообразных форм и категорий зависимости, причем в их положении оставались существенные различия. Так, например, аргосские гимнеты и сикионские коринефоры были ограничены в правах, но лично свободны, напротив, спартанские илоты, критские клароты и мноиты, фессалийские пенесты и гераклейские мариандины стали рабами в результате завоевания, причем рабство в данном случае имело коллективную форму.
 
По мнению М. Финли, ко всем этим категориям нельзя применить общее обозначение "serf", что было бы антиисторично ввиду разновременности их появления и различной территориальной принадлежности. Кроме того, он возражал Д. Лотцу, который сравнивал спартанских илотов и аналогичные им группы зависимого населения других полисов с крепостными крестьянами, считая такое сравнение неоправданным в силу их существенных отличий.
 
Исследование долгового рабства, осуществленное на основе свидетельств Диодора (I, 79, 3-5), Лисия (XII, 98), Исократа (XIV, 48) и фрагмента из комедии Менандра "Герой", позволило М. Финли прийти к выводу, что кабальную зависимость и статус παραμονή нельзя переводить термином "serfdom", поскольку между ними существуют значительные различия.
 
Подводя итог изложенному материалу, М. Финли выделяет ряд важных, по его мнению, исходных принципов, которые в случае их детального изучения дадут возможность прояснить сложную социальную структуру греческого общества, в которой не последнюю роль играл спектр состояний, переходных от полного рабства к свободе. Они характеризовались отдельными нюансами в области прав: на продукт труда, на возможность быть подвергнутым или подвергать наказанию, на владение имуществом, свидетельствовать в суде, вступать в брак, получать и передавать по наследству собственность, быть отпущенным на волю, на привилегии и обязанности в сакральной, политической и военной сферах.
 
В течение последующих лет М. Финли в нескольких статьях продолжал разрабатывать тему античного рабства, обращая внимание на наиболее существенные, с его точки зрения, аспекты проблемы. На материале греческих поселений побережья Черного моря и верхнего течения Дуная он рассмотрел ряд особенностей античной работорговли²¹. В статье "Между рабством и свободой" М. Финли вновь возвращается к проблеме градации форм зависимости, но уже на основе сведений из истории Афин, Спарты и Рима²².
 
На тесную зависимость между использованием подневольного труда и явлением технического застоя историк указывал в статье "Технические новшества и экономический прогресс в древнем мире"²³. Рассмотрение проблем разновидностей долгового рабства было продолжено им в статье "Рабство за долги", впервые опубликованной на французском языке в 1965 г.²⁴. М. Финли исследовал формы долговой кабалы в примитивных обществах, а также в Древней Греции и Риме, исключая, однако классический период, в древнегреческой истории и эпоху после V в. до н.э. в римской, используя лишь данные эллинистического и позднеримского времени. Все указанные статьи впоследствии были включены в сборник "Экономика и общество в Древней Греции", вышедший в 1981 г.²⁵.
 
В 1968 г. для "Энциклопедии социальных наук", в редакции которой историк работал в 30-е годы, сразу же после окончания университета, М. Финли пишет очерк "Рабство", имеющий принципиальный, теоретический характер, что побуждает более детально рассмотреть эту работу²⁶.
 
Обращаясь к определению рабства, М. Финли считал, что классическое определение этого социального института дается в Дигестах Юстиниана, где эта форма зависимости характеризуется как "установление права народов, в силу которого лицо подчинено чужому владычеству вопреки природе" (Digest. 1.5.4.1). Как замечал ученый, термин "dominium" может переводиться не только как "подчинение", "власть", но может обозначать отношения собственности. По мнению М. Финли, определение носит универсальный характер, если, конечно, исключить признаваемые интерполяцией слова "вопреки природе". Говоря о рабстве, антиковед считал необходимым проводить ряд различий, учитывающих основные аспекты данного явления. На природе рабства сказывается зависимость от владельца (отдельное лицо, корпоративная организация, государство или Бог), от существования или отсутствия определенных "прав" раба (как, например, требование возможной или установленной законом свободы), а также от социальной структуры, в которой оно существует. При этом, как полагал М. Финли, наиболее существенным является право собственности, помещающее работающего человека во власть другого лица. Это подчинение делает раба полностью зависимым, отделяя его, например, от крепостных или пеонов. Подобного рода тотальная зависимость была возможной потому, что раб не имел поддержки со стороны религии, собственного государства или народа, от родственников и даже от других угнетенных групп в рамках того общества, в котором он стал рабом. В этой статье автор снова ставит вопрос, уже рассматривавшийся им в статьях "Рабские статусы Древней Греции" и "Между рабством и свободой" о большой дифференциации социальных статусов в древнегреческом обществе. Он указывал, что между двумя крайностями - абсолютного бесправия и абсолютной свободы - имеется значительное число промежуточных состояний, которое находит свое отражение в разнообразии терминологии, отражавшей те или иные тонкости юридического положения зависимой личности.
 
М. Финли полагал, что рабство, столь характерное для ряда обществ, приобретало свое наибольшее значение как общественная сила прежде всего там, где другие варианты зависимости населения или уже исчезли, или никогда не существовали. Историк отмечает тот важный факт, что именно оформление института рабства в основную форму подневольного труда сыграло определенную роль в возникновении понятия личной свободы человека, проявившегося, в частности, и в появлении особых терминов для выражения этого состояния.
 
М. Финли считал, что переход к рабовладельческой системе производства в древнем мире являлся переломным моментом в жизни античного общества. Первым шагом на этом пути было обращение в рабство чужеземцев, поскольку община не могла допустить каких-либо изменений в положении своих членов. Историк не отрицает существования обращения в рабство свободных в качестве наказания, но подчеркивает, что подобная практика встречалась редко или вовсе запрещалась.
 
Рассматривая вопрос о возникновении рабства, М. Финли отмечает, что переход к сохранению жизни захваченных в результате войн мужчин для использования их в производственной сфере представлял собой радикальный шаг. По мнению М. Финли, это явление нельзя объяснить в общем плане из-за глубоких отличий в социальных структурах и экономических системах в различных обществах.
 
Там, где рабство было полным и раб лишался возможности иметь семью, он терял контроль не только над своей производственной деятельностью, но и над собственным воспроизводством, которое регулировалось его владельцем.
 
С точки зрения историка, в древности не существовало тесной взаимосвязи между расовыми различиями и рабством. Так, например, греки вполне могли обращать в рабство греков из других полисов. Значение расовых, национальных и религиозных отличий в процессе обращения в рабство усиливалось с течением времени.
 
Главным средством притока рабов являлась война, что было свойственно не только для ранних, но и в равной степени для развитых обществ. Причем не столько война стимулировала развитие рабовладения, сколько желание захватить новых рабов порождало войну. М. Финли отмечал, что в древности и в средние века стабильность поставки рабов достигалась подчас не только прямыми военными действиями, но в большей степени опосредованной связью с ними. Ни Португалия, ни Англия не вели регулярных войн в Африке с целью удовлетворить потребность в рабах. Первоначально рабы захватывались самими африканцами или пиратами, точно так же, как в древности это делали скифы, фригийцы и многие другие.
 
Следующим важным источником было естественное воспроизводство, которое, по мнению М. Финли, было тесно связано с экономическими и социальными факторами. При этом существовали полярные противоположности между районами концентрации хозяйственной деятельности, где такое воспроизводство было трудно организовать в силу преимущественного наличия рабов-мужчин и отсталыми регионами, где организация рабов становилась источником стабильных прибылей (Лаврионские серебряные рудники в Аттике и отдельные районы юга США). Между этими крайностями имелся большой диапазон возможностей, обусловленный господствовавшим в обществе порядком наследования статуса раба. Несмотря на значительное многообразие этих правил, общепринятым являлась передача ребенку статуса матери.
 
Рассматривая вопрос о численности и использовании рабов, М. Финли ставил характер общества в зависимость не от их количества, а связывал с использованием в основных сферах производства. Историк возражал получившему в западном антиковедении определенное распространение взгляду на низкую прибыльность рабского труда, считая, что рентабельность хозяйства складывалась из доходов, поступавших как из производственных отраслей, так и от работорговли.
 
Касаясь взаимоотношений рабов и хозяев, ученый поднимает вопрос об изучении особенности психологии рабских групп. Приспосабливаясь к ситуации и своему новому состоянию, рабы развивали несвойственные свободным психологические черты. М. Финли считал реально не существовавшим, хотя имевшим определенные исторические прототипы, образ раба - умного выдумщика, созданный греческой и римской комедией. В свою очередь, необходимость жестокого обращения с рабами, не могла с точки зрения М. Финли, не отражаться на характере рабовладельца. Особенности положения рабов толкали их к социальным выступлениям, хотя большие восстания в силу сложности их организации встречаются в классической древности очень редко. М. Финли насчитывал лишь три восстания, в каждом из которых участвовало около ста тысяч рабов, причем все они приходились на период между 135 и 70 гг. до н.э. Главными причинами, вызвавшими эти выступления, были резкое снижение общественного порядка и высокая концентрация рабов одной национальности в пределах данного государства или региона. Сохранением тесных общественных и этнических связей М. Финли объяснял и частые выступления спартанских илотов. Однако, безусловно, постоянно происходили более мелкие социальные столкновения, которые невозможно выразить количественно.
 
По мнению М. Финли, существовали большие различия между низким уровнем производственной квалификации рабов в США и высоким профессионализмом рабов Древней Греции и Рима.
 
Античное общество рассматривало рабство в качестве естественного состояния, поэтому было бы неправильным считать причиной упадка рабства моральный аспект.
 
Идентификация отдельных видов физического труда с рабством, включая труд в сельском хозяйстве, повлияла, как полагал историк, на выбор занятий свободных людей, сыграв большую роль в возникновении и последующем утверждении духа предпринимательства.
 
В 1973 г. М. Финли выпустил в свет монографию " Античная экономика"²⁷. Для рассматриваемой нами темы имеет большое значение изложенный ученым в этой работе взгляд на социальную структуру античности.
 
Характеризуя ее особенности М. Финли пользуется понятиями "сословие" и "статус", причем последнее определенным образом трансформировалось по сравнению с определением этого понятия в предшествующих работах историка, включив в себя не только различные категории зависимого населения, но и различные группы свободных граждан.
 
С точки зрения М. Финли, "сословие" и "статус" отличаются тем, что для первого были, а для второго не были юридически зафиксированы права и обязанности. Например, о римских гражданах можно говорить как о сословии, а о нобилитете - как о статусе. В Греции сословная градация была проще, что связано с развитием демократии и отсутствием широкой территориальной экспансии. Что касается "класса", то, по мнению М. Финли, его марксистское понимание лишь с трудом может быть применено к древнему миру²⁸.
 
Считая вряд ли возможным использовать при изучении, в частности, Древней Греции, определения "общественный класс" или "экономический класс", М. Финли выделял следующие отличительные черты древнегреческого общества: преобладание земельных собственников, имевших различное количество земли (от крестьян до крупных землевладельцев), но при ведущей роли мелких хозяйств, а также развитие торговли и производства, преимущественно на семейной основе с минимальным доходом (исключение составляют немногочисленные большие торговые предприятия, использовавшие труд рабов²⁹.
 
К такому обществу, отмечал М. Финли, нельзя применить такие современные понятия, как "капитал", "политика капиталовложений" и "кредит". Следовательно, подчеркивал историк, необходимо говорить, используя язык древних, не о "классах", а лишь о богатых и бедных. При этом он обращал внимание на столь тесное переплетение в античности экономики и идеологии, что они не могут быть разделены³⁰.
 
Сложность социально-классовой структуры античного общества он объяснял многообразием положений различных категорий эксплуатируемых, которых под влиянием римского права относят к рабам или к наемным работникам, тогда как на самом деле имелся целый спектр состояний как среди эксплуатируемых, так и среди эксплуататоров, причем в чистом виде полярной противоположности между рабом и свободным не существовало. Рабы составляли только одну из категорий зависимых людей, работавших по принуждению. М. Финли утверждал, что признание многообразия состояний помогает зафиксировать каждую общественную группу, не привнося наши собственные экономические и моральные ценности, наши ни на чем не основанные утверждения, что рабский труд мешал техническому прогрессу, был мало производителен. Это весьма удивило бы греков и римлян, извлекавших прибыль из труда своих рабов³¹.
 
Кризис рабства М. Финли связывал не с его неэффективностью, а с возрастанием спектра статусов в бюрократической монархии, и особенно с ухудшением положения крестьян и превращением их в колонов. В это время для принудительного труда стали использовать собственные низшие классы, и отпала необходимость в увеличении числа рабов³².
 
В конце 70-х гг. М. Финли обращается к вопросам историографии античного рабства. В статье "Прогресс" в историографии", опубликованной в 1977 г. в американском журнале "Дедал", он затрагивает тему рабства в общем историографическом обзоре, посвященном ряду проблем современного западного антиковедения³³.
 
На примере критического анализа работы Й. Фогта "Упадок Рима", впервые опубликованной в ФРГ в 1965 г., а также ряда других работ западногерманского историка, М. Финли делает вывод об усилении в западной историографии интереса к древнему рабству, вызванного вниманием к истории социальных и экономических институтов.
 
Характеризуя историографию этой проблемы в целом, М. Финли отмечал, что для XIX в. было свойственно отсутствие глубокого интереса к роли и значению рабства в древнем мире, несмотря на заметный след, оставленный творчеством А. Валлона. Во многом с противоположных позиций выступил в конце века Эд. Мейер, провозгласивший, что греки и римляне имели необычно мягкую форму рабства, несравнимую с рабством в США. По мнению М. Финли, его взгляды были использованы рядом западных историков в критике марксистской концепции рабовладельческого общества.
 
После второй мировой войны в изучении античного рабства произошли серьезные изменения. Под определенным влиянием марксистской историографии к изучению темы рабства обращается группа немецких историков под руководством Й. Фогта, которая издает, наряду с собственными работами, переводы нескольких советских трудов. М. Финли отмечал, что эта группа выпускает очень неровные работы - от скучных и невыразительных до первоклассных, от идеологически нейтральных до выдержанных в духе "холодной войны".
 
Историк считал, что для деятельности этого направления свойственна замена крайностей Эд. Мейера на "объективное" учение, призванное уничтожить монополию марксистов на исследование древнего рабства. При этом ученый отмечал неспособность школы Й. Фогта дать аргументированную критику марксизма, подчеркивая, что подобного рода попытки при отсутствии теоретических работ, отображающих фундаментальные социальные изменения, обречены на провал.
 
В ноябре-декабре 1978 г. М. Финли был приглашен для чтения лекций в Коллеж де Франс. Спустя два года он издал переработанные лекции в виде книги, получившей название "Античное рабство и современная идеология". Этой книгой историк практически завершил двадцатилетний период изучения античного рабства³⁴.
 
Анализ проблем современной историографии древнего рабства, тесно связанной с идеологическими разногласиями, возникновение рабовладельческого общества, его функционирование и причины его упадка, позволили автору поставить серьезные вопросы, касающиеся рабовладельческой системы, уточнить формулировки, выдвинуть новые предположения.
 
Задаваясь вопросом о причинах остроты дискуссии, развернувшейся в отношении трудов по истории античного рабства, М. Финли объясняет это обстоятельство наличием глубоко укоренившихся существенных идеологических конфликтов³⁵. Выступая против оценок рабства с моральных позиций, М. Финли обращается к работе Ф. Энгельса "Анти-Дюринг", в которой, как известно, отмечается роль и значение института рабства в жизни античных обществ и подчеркивается необходимость его детального исследования, без привнесения современных оценок данного явления.
 
Высшей точкой свойственного XIX веку нравственного подхода к рабству М. Финли справедливо называет фундаментальный труд А. Валлона "История рабства в античном мире", вызванный к жизни широким распространением в это время аболиционистского движения. Ученый подчеркивал, что работа А. Валлона сохраняет свою ценность до сих пор ввиду большого комплекса использованных в ней источников и многообразия затронутых проблем. Однако общий подход А. Валлона, имеющий достаточно ярко выраженную моральную и религиозную окраску, вряд ли может удовлетворить современных историков. Тем не менее взгляды А. Валлона вдруг оживают в работе Й. Фогта "Древнее рабство и идеалы людей", опубликованной в 1974 г., в которой содержится позитивная оценка суждений французского историка об отрицательном влиянии рабства на общество и спасительной роли христианства, положившего ему конец³⁶.
 
С точки зрения М. Финли, дискуссия о рабстве была направлена в новое русло исследователями, рассматривавшими роль богатства, труда, производства и торговли. М. Финли называл это направление, возникшее еще в XVIII в., "экономическим"³⁷. Их подход не был свободен от нравственных оценок, но более свойственным этой группе было обращение к экономической стороне античного рабства. Б. Франклин, Д. Миллар и А. Смит, считая очевидным тот факт, что подневольный, или рабский, труд являлся менее эффективным, поскольку был более дорогостоящим, чем свободный, не вдавались в детали, ограничившись лишь соображениями общего порядка. Подобный подход, полагал М. Финли, не требовал и не поощрял серьезных исторических исследований, но, тем не менее, сыграл определенную положительную роль.
 
В дальнейшем указанная проблематика появляется вновь, но уже на качественно ином уровне. Возникает концепция периодов в истории общества, детерминированных способом организации экономики, включающих собственность, производство и распределение. На первый взгляд, подобная теория должна была уделить больше внимания рабству и отвести ему более сложную роль в контексте античного общества, чем это делалось ранее. Однако, по мнению М. Финли, К. Маркс уделял мало внимания рабству в античном мире, хотя он четко отличал античное рабство как докапиталистический способ производства от других стадий развития общества и рабство нового времени как один из источников первоначального накопления капитала³⁸. Ввиду этого рабство было подвергнуто краткому абстрактному анализу. М. Финли полагал заблуждением использование высказываний К. Маркса об американском рабстве при анализе античного рабовладельческого общества. Отмечая, тем не менее, наличие схожих и общих элементов, М. Финли считал трудно сопоставимыми древнее и намного более позднее рабство в США именно в силу различий в способе производства, выявленных К. Марксом³⁹.
 
Определенное воздействие на изучение античного рабства, с точки зрения М. Финли, оказал социологический подход, представленный творчеством М. Вебера и К. Бюхера, пытавшихся исследовать отношения господства и подчинения. При этом было обращено внимание, с одной стороны, на центральную роль рабства в структуре античного общества, а с другой - отмечались недостатки самой системы, определявшиеся нестабильностью обстановки в результате побегов и восстаний рабов, искаженностью социальных структур и слабостью государственной власти перед лицом сильной домашней.
 
Рассматривая этапы изучения рабства в западной историографии, М. Финли отмечал значительное воздействие, в особенности на немецкое антиковедение, трудов Эд. Мейера, суть взглядов которого на рабство была изложена ранее в статье "Прогресс" в историографии". Вновь возвращаясь к его воззрениям, ученый дал пространный анализ его пятитомной "Истории древности", а также ряду работ, специально посвященных проблеме античного рабства, включенных в тома "Исследований по древней истории". Анализируя особенности подхода немецкого ученого к античной истории в целом, М. Финли считал, что он определяется двумя исходными моментами. Во-первых, Эд. Мейер полагал государство решающим организмом в истории и считал несостоятельными попытки современных ему ученых акцентировать внимание на преимущественном изучении культуры и экономики. По мнению М. Финли, эта методологическая установка вообще отличала немецкую историографию античности. Во-вторых, для Эд. Мейера было свойственно желание избавить исследование по древней истории от эстетико-моральной идеализации начала XIX в. и от позитивистского накопления фактического материала, которое не вело к серьезным обобщениям. Оба этих основополагающих принципа объединял свойственный Эд. Мейеру абсолютный отход от всех теорий исторических стадий, определяемых экономическими структурами. Сюда, естественно, включалось и отрицание созданного К. Марксом учения об общественно-экономических формациях, хотя, как подчеркивал М. Финли, нет ни одного доказательства, что Эд. Мейер серьезно изучал марксизм⁴⁰.
 
Резко выступая против отчетливо осуществленной модернизации античного рабства, исследователь замечал, что она нарушила основные принципы исторической науки вообще и немецкой в частности. Тем не менее работы этого немецкого историка имели значительный успех, который М. Финли, на наш взгляд, убедительно объяснял исходными теоретическими принципами исторической концепции Эд. Мейера, направленными против марксизма⁴¹.
 
Вновь касаясь взглядов своего университетского учителя У. Уэстерманна, М. Финли подчеркивал значительное воздействие на него модернистских по своему характеру исторических концепций Эд. Мейера и М. И. Ростовцева. Именно с этим обстоятельством было связано, по мнению М. Финли, свойственное У. Уэстерманну принижение роли и значения рабства в античном мире⁴². В этой связи нельзя не отметить, что У. Уэстерманн непосредственно учился у Эд. Мейера в Берлинском университете, а впоследствии поддерживал научные контакты с эмигрировавшим в США М. И. Ростовцевым⁴³.
 
С точки зрения М. Финли, взгляды, близкие к воззрениям Эд. Мейера, послужили исходным пунктом политиканского выступления против марксистских историков социалистических стран на историческом конгрессе в Стокгольме в I960 г., за год до строительства "Берлинской стены", где центральной проблемой развернувшейся дискуссии стало античное рабство. М. Финли, присутствовавший на конгрессе, решительно осудил выступления западногерманских антиковедов из исследовательской группы Й. Фогта, поскольку они не определялись внутренними тенденциями развития науки, а были вызваны лишь идеологическими разногласиями.
 
Примечательно, что М. Финли, отмечая низкий уровень знания марксизма, свойственный объединению историков, которое возглавлял Й. Фогт, приводит пример своего рода хрестоматии высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса о рабстве, составленной В. Бакхаузом по инициативе Ф. Кихле. Первая цитата этой работы, вышедшей в 1974 г., как иронично заметил М. Финли, принадлежит не классикам марксизма, а И. В. Сталину⁴⁴. Тем не менее В. Бакхауз все же был вынужден признать, хотя и с сожалением, что на деле единственными историками, попытавшимися дать всеобъемлющее объяснение проблем рабства, были марксисты. М. Финли соглашался с этим выводом, однако не разделял высказанных сожалений. Но и его собственный взгляд на этот вопрос был весьма критичен⁴⁵.
 
Обращаясь к истории изучения античного рабства в СССР, ученый подчеркивал, что русская революция вызвала появление беспрецедентно большого количества марксистских исторических исследований. За период, включающий 10 или 20 лет, старое поколение историков, многие из которых остались в стране, было насильно переориентировано на позиции марксизма. Это обстоятельство, по мнению М. Финли, вызвало подъем интереса в отношении дискуссии между К. Бюхером и Эд. Мейером в то же время, когда в других странах этот спор был уже забыт. Но, несмотря на это внимание, рабство не стало ведущей темой исследований, поскольку в начале 30-х гг. марксизм в Советском Союзе приобрел характер официальной догмы. Все античные общества, включая древневосточные, были четко обозначены как рабовладельческие с присущим им рабовладельческим способом производства. В итоге догматические формулы заменили в подавляющем большинстве работ конкретные исследования. В начале 60-х гг. этот факт, по мнению М. Финли, нашел свое подтверждение в статье советского историка Г. Г. Дилигенского, напечатанной в 1963 г. в журнале "Вестник древней истории", в которой отмечалось, что проблемы, связанные с существованием различных форм рабства, решались иногда путем применения схематичных формулировок, применяемых без необходимого конкретного анализа многообразных явлений исторической действительности⁴⁶.
 
Несмотря на некоторую жесткость используемых формулировок, с оценкой, данной М. Финли состоянию изучения проблем рабства в советском антиковедении в 20-50-х гг., можно в основном согласиться. Тем не менее, как верно отмечала Е. М. Штаерман, историк в своем обзоре не затрагивает серию монографий по истории античного рабства, написанных сотрудниками сектора древней истории Института всеобщей истории АН СССР⁴⁷.
 
Осуждая антикоммунизм, проявляющийся в ряде работ, прежде всего западногерманских историков, ученый отмечал, что обыкновение использовать античный мир как отправную точку для более широкой политической полемики, очевидно, не является монополией одного лагеря или одной школы⁴⁸.
 
Обширное историографическое введение позволило М. Финли выявить основные тенденции изучения античного рабства и поставить ряд важных вопросов. Применительно к данной проблеме вся совокупность этих вопросов может быть сведена к одному - что должен сделать исследователь для того, чтобы показать историю античного рабства как историю общества в ее целостности и неразрывности.
 
Обращаясь к обстоятельствам возникновения рабовладельческого общества, М. Финли показывает различие принудительного и наемного труда, дает характеристику их основных черт. С его точки зрения, вне зависимости от формы труда существует основополагающее различие, которое заключается в отторжении рабочей силы от самого человека. При этом в рабовладельческом обществе сам работник является товаром в отличие от капитализма, где наемный труд реализуется в качестве товара самим рабочим на рынке рабочей силы⁴⁹.
 
Для М. Финли исходной точкой всего учения о рабстве являлось то обстоятельство, что раб - это собственность, которая теряет всякий контроль над своим трудом и своей личностью. Таким образом, рабская зависимость вносит некоторую гибкость в эксплуатацию труда, поскольку хозяин может продать, купить, увеличить или сократить число работников, может их эксплуатировать непосредственно или взимая большую или меньшую часть продукта труда. Пекулий, как отмечал М. Финли, также не затрагивал логику эксплуатации в силу того, что рабство продолжало существовать в пользу господствующего класса⁵⁰.
 
Однако внутри системы развивалась определенная иерархия в зависимости от способа применения рабов. В этих условиях формируется особый социальный класс, смысл которого не соответствует в полной мере современному пониманию этого термина, скорее это логический или юридический класс⁵¹. По мнению М. Финли, несмотря на преимущества рабства с точки зрения рабовладельца, оно было достаточно поздней и относительно редкой формой подневольного труда, позволяющей существовать большому количеству иных форм зависимости⁵².
 
Это хорошо видно на примере Римской империи, где все эти виды были соединены скорее политически, чем экономически. Рассматривая причины возникновения и развития рабства в определенных регионах античного мира, М. Финли отказывался считать "теорию завоевания" источником возникновения рабовладельческого общества, поскольку, по его мнению, за пределами рассматриваемых обществ существовали группы потенциальных работников-рабов, превращавшие завоевания в одно из средств удовлетворения существующего спроса⁵³. Ученый выделяет три условия появления спроса на рабов. Они заключались в наличии частной собственности на землю и довольно высоком уровне ее концентрации, что вызывало необходимость в дополнительных рабочих руках, в определенном уровне развития товарного производства и рынков, а также в отсутствии внутреннего источника рабочей силы⁵⁴.
 
Касаясь существа положения раба в античном обществе, М. Финли отмечал присущую ему двойственную природу. Раб являлся объектом собственности, будучи при этом человеком, лишенным прав. По мнению ученого, это свойство отчетливо проявлялось при освобождении раба, когда он переставал быть собственностью, получая возможность стать социально значимой личностью. Наличие этого скрытого до поры до времени личностного потенциала помогает, с точки зрения М. Финли, понять поведение рабов в системе рабовладельческого общества. Конкретными проявлениями действий рабов М. Финли считал различного рода формы сопротивления, а также виды участия рабов в политической борьбе свободных граждан. Как уже отмечалось выше, историческим взглядам М. Финли был свойственен отказ от использования понятия "класс". Осторожные формулировки, содержащиеся в книге "Античное рабство и современная идеология" в этом смысле мало что могут изменить. В сущности, наличие большого количества градаций в занятиях и соответственно положении рабов является для историка основной причиной утверждения об отсутствии у них класса. Поскольку рабы не образуют классовой структуры, то, по мнению историка, у них нет и классового сознания. Именно поэтому, замечал М. Финли, рабы никогда не пытались уничтожить рабовладение в своих эпизодических восстаниях, всегда обреченных на провал⁵⁵.
 
По мнению М. Финли, религия являлась в отношениях между хозяином и рабом силой, проповедовавшей соглашение и стремившейся урегулировать конфликты⁵⁶.
 
Обращаясь к сложной проблеме перехода от рабовладельческой системы к другим формам организации производства и труда, историк определяет ее исторический масштаб. По мнению М. Финли, поскольку рабство являлось институтом, выполнявшим различные функции, в частности, функцию использования значительной части рабочей силы, постольку нужно меньше говорить об упадке, но в большей степени о радикальном изменении статуса и организации труда.
 
Историк подвергает сомнению статистические данные периода трансформации рабовладельческого общества, включая сообщения источников. Подобного рода скептицизм в отношении цифровых данных вообще был свойственен М. Финли в последние годы его научной деятельности. В целом этап перехода, по его мнению, требует структурного объяснения, которое учло бы, чем являлось в последнее столетие своего существования греко-римское общество⁵⁷.
 
М. Финли проследил эволюцию тех факторов, которые были им выведены, как уже упоминалось выше, для объяснения возникновения системы рабовладения: собственность на землю, отсутствие внутренней обеспеченности рабочей силой и определенная степень развития товарного производства и рынков. Собственность на землю характеризуется на последнем этапе развития рабовладельческого общества тенденцией к концентрации земель и, следовательно, влечет возрастание размеров земельных владений⁵⁸.
 
Этот процесс, как считал ученый, осуществлялся путем слияния мелких и средних имений при сохранении ими традиционных способов организации и эксплуатации, в отличие от точки зрения М. И. Ростовцева, который выделил столько же экономических типов, сколько существует форм собственности⁵⁹. Отсюда, согласно М. Финли, нельзя заметить практически никаких изменений: нет реального технического прогресса, колонат не отличала более высокая производительность труда. Она могла быть повышена в какой-то мере лишь за счет усиления эксплуатации рабочих рук и жесткой экономии⁶⁰.
 
В области товарного производства М. Финли являлся сторонником негибкого, ограниченного рынка, поскольку общество, в котором подавляющее большинство населения составляли свободные или уже попадающие в зависимость крестьяне, а также рабы, имело очень слабую покупательную способность⁶¹. В целом историк отмечал значительный упадок товарного производства.
 
Настоятельная необходимость большого количества рабочих рук, увеличение налогов, прежде всего на землю, затронувшее в первую очередь тех, кто реально на ней работал, опасность варварских нашествий вынуждали искать защиту у крупных землевладельцев, сосредоточивших в своих руках значительную экономическую и политическую власть, все более и более независимую от императора. Этим объясняется минимальное сопротивление народных масс, которые были вынуждены отказываться от личной свободы, становясь чем-то вроде клиентов, и имущества, подчиняясь правосудию крупных латифундистов, которые, в свою очередь, предоставляли им все необходимое для возделывания земли, защищали их от сборщиков налогов и набегов разбойников.
 
Этот медленный процесс изменения положения и сознания постепенно охватывал район за районом, приводил к деформации понятие гражданства, что хорошо отражает изменение значения слова "колон", которым первоначально называли крестьянина, непосредственно обрабатывавшего землю, затем свободного арендатора и, наконец, в IV в. н.э., согласно определению, данному императором Валентинианом I, "раба земли"⁶².
 
Отсюда, с точки зрения М. Финли, нет нужды отыскивать наличие или отсутствие развития техники производства, поскольку для крупного землевладельца существовала реальная возможность найти другие рабочие руки, помимо рабов. Таким образом, поздняя античность постепенно перестает быть рабовладельческим обществом, несмотря на все еще существующее большое число рабов, так как рабы уже активно не участвуют в производстве в связи с изменением организации сельского хозяйства.
 
Касаясь воздействия работ М. Финли, посвященных античному рабству, на западное антиковедение, следует констатировать, что наибольший отклик его идеи получили во французской историографии. Это отчетливо проявляется, например, в статьях представителей "Безансонской школы" П. Видаль-Накэ и Ж. Аннекена, посвященных теме рабства в творчестве М. Финли⁶³. По нашему мнению, это связано с тем, что в центре внимания представителей этого направления находятся проблемы социальной структуры античного общества, в первую очередь рабства.
 
Среди конкретно-исторических исследований, написанных под значительным влиянием взглядов М. Финли на античное рабство, можно выделить работу И. Гарлана "Рабы в Древней Греции"⁶⁴. Французский историк высоко оценивает обобщающий характер книги М. Финли "Античное рабство и современная идеология" и разделяет его основные выводы. Тем не менее, И. Гарлан отказывается от применения к разнообразным формам рабских состояний термина "зависимость", предлагая взамен понятие "общинное порабощение", которое, по его мнению, более адекватно сущности коллективной эксплуатации, свойственной ряду греческих полисов⁶⁵.
 
Отмеченное в ряде работ М. Финли стремление выступить против исторических концепций, основанных на критике марксизма или антикоммунизме, может быть объяснено нами не столько желанием оградить марксистскую теорию от нападок ее противников, сколько протестом против идеологизации античности. М. Финли, в свою очередь, не мог согласиться с использованием ряда марксистских положений при анализе античной истории. Он практически игнорировал понятие общественно-экономической формации и подвергал сомнению адекватность теории классов античному обществу⁶⁶. Тем не менее историк признавал позитивное воздействие марксистского учения об общественно-экономических формациях на исследования в области античного рабства.
 
В работах М. Финли содержатся многочисленные выступления против свойственного марксистскому антиковедению 30-50-х гг. XX в. схематического взгляда на многообразие форм зависимости, существовавших в древнем мире. Нам представляется, что критическое отношение М. Финли, в частности к проблеме классов, в значительной степени связано с бытовавшим в марксистской исторической науке упрощенным подходом к классовой структуре античности и объективно направлено против вульгаризаторов марксизма.
 
Закономерным следствием отказа от понятия классов явился вывод М. Финли об отсутствии классового сознания у рабов. Эта мысль часто встречается в работах западных историков и даже в определенной мере является доминирующей⁶⁷. На первый взгляд действительно кажется, что общественное сознание рабов не имеет четко выраженной позитивной программы, поскольку оно сводилось лишь к отказу от рабского положения. Однако, по нашему мнению, само требование свободы есть протест против внеэкономического принуждения, что объективно ставит под сомнение основополагающий принцип всей рабовладельческой системы. Это требование приобретало коллективный характер, видимо, только во время восстаний. Тем не менее, стремление обрести и защитить свободу на деле было несовместимо с функционированием и воспроизводством рабства. Кроме того, протест рабов против своего положения проявлялся в религиозных культах и фольклоре⁶⁸.
 
Анализируя взгляды историка, трудно не согласиться с тем, что изучение традиционных обществ во многом показало тесную связь экономических, социальных и семейных факторов, которые подчас трудно расчленимы. Применение полученных результатов к античной истории выявило тесное соединение экономики, политики и менталитета. Столь глубокое сочетание, не позволяющее говорить об однозначном, подобном капиталистическому отношении к средствам производства, действительно дает неординарную социальную структуру, которую трудно исчерпать выделением только двух основных классов.
 
Бесспорно остается актуальной и чрезвычайно важной поставленная М. Финли задача, заключавшейся в необходимости серьезного исследования форм и разновидностей зависимости в античном мире. В то же время, на наш взгляд, вряд ли возможно упрекать ученого в выделении множественности социальных градаций, опираясь лишь на традиционную схему классового деления, поскольку очерченная им картина социальной жизни подтверждается как свидетельствами источников, так и современными исследователями. Заключая, следует подчеркнуть, что позиция М. Финли привлекает анти-модернизмом, желанием взглянуть на древнее рабство без какого-либо использования современных терминов и схем, а его конкретно-исторические достижения в изучении данной проблемы давно уже стали достоянием мировой исторической науки.
 
 
¹Сахаров А.М. Методология истории и историографии. М., 1981. С. 122, 124.
 
²Штаерман Е.М. Рец.: M.I. Finley. The Ancient Economy. Berkley a. Los Angeles, 1973 // ВДИ. 1977. № 2. С. 165-175; Историография античной истории. М., 1980. С. 251-252; Кошеленко Г.А. Экономика Древней Греции в современной зарубежной литературе // Древний Восток и античный мир. М., 1980. С. 118-127; Momigliano A. Moses Finley and Slavery: A Personal Note // Classical Slavery /Ed. by M.I. Finley. L., 1987. P. 1-6.
 
³Безгубенко А.А. К вопросу о формировании исторических взглядов М. Финли // Вопросы европейской историографии и источниковедения / Под ред. Г.К. Садретдинова. Омск, 1990. С. 136-149; Он же. Методика исторического исследования М. Финли // Проблемы методологии исторических наук / Под ред. Г.К. Садретдинова, Н.А. Томилова. Омск, 1992. С. 32-42; Он же. М. Финли: опыт реконструкции биографии ученого // Античный вестник / Под ред. А.А. Елагиной. Омск, 1999. Вып. IV-V. С. 80-100; Он же. Полис в творчестве М. Финли // Там же. С. 144-176.
 
⁴Momigliano A. Moses Finley and Slavery… P.2; Кузищин В.И. Античное классическое рабство как экономическая система. М., 1990. С. 4; Герасимова Н.Ю., Чиглинцев Е.А. "Между рабством и свободой": современная западная историография о месте рабов в социальной структуре античного общества // Ойкумена мысли: феномен А.Ф. Лосева / Под ред. Ю.В. Лукиянова, Д.Ю. Васильева. Уфа, 1996. С. 80-81.
 
⁵Finley M.I. The World of Odysseus. N.Y., 1965. P. 54.
 
⁶Ленцман Я.А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. М., 1963. С. 272; Андреев Ю.В. Раннегреческий полис. Л., 1976. С. 80.
 
⁷Finley M.I. Was Greek Civilization based on Slave Labour? // Historia. 1959. Bd. 8. № 2. S. 145-164.
 
⁸Slavery in Classical Antiquity. Views and Controversies / Ed. by M.I. Finley. Cambridge, 1960.
 
⁹Ibid. Р.V.
 
¹⁰Westermann W. L. The Slave Systems of Greek and Roman Antiquity. Philadelphia, 1954.
 
¹¹Безгубенко А.А. М. Финли: опыт реконструкции биографии ученого... С. 82-83.
 
¹²Герасимова Н. Ю. Исследование античного рабства в американской историографии XX века: Автореф. дис… канд. ист. наук. Казань, 1996. С. 15.
 
¹³Slavery in Classical Antiquity… Р. 146.
 
¹⁴Ibid. Р. 155.
 
¹⁵Маринович Л., Кошеленко Г. Уроки античной демократии // Античная демократия в свидетельствах современников. М., 1996. С. 327.
 
¹⁶Slavery in Classical Antiquity… Р. 148.
 
¹⁷Ibid. Р. 149-151.
 
¹⁸Ibid. Р. 152-153.
 
¹⁹Ibid. Р. 160-161.
 
²⁰Finley M.I. The Servile Statutes of Ancient Greece // Revue internationale des droits de l'Antiquite. 1960. Ser.3. Vol.7. №2. P. 165-189.
 
²¹Idem. The Black Sea and Danubian Regions and the Slave Trade in Antiquity // Klio. 1962. Vol. 40. H. 1. P. 51-59.
 
²²Idem. Between Slavery and Freedom // Comparative Studies in Society and History. 1964. Vol. 6. № 2. P. 233-249.
 
²³Idem. Technical Innovation and Economic Progress in the Ancient World // Economic History Review. 1965. Ser. 2. Vol. 18. №1. P. 29-45.
 
²⁴Idem. La servitude pour dettes // Revue historique de droit franзais et étranger. 1965. Ser. 4. An. 43. № 1. P. 159-184.
 
²⁵Idem. Economy and Society in Ancient Greece. L., 1981.
 
²⁶Idem. Slavery // International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 14. P. 307-313.
 
²⁷Idem. The Ancient Economy. Berkley - Los Angeles, 1973.
 
²⁸Ibid. P. 43.
 
²⁹Ibid. P. 56.
 
³⁰Ibid. P. 58.
 
³¹Ibid. P. 73.
 
³²Ibid. P. 83.
 
³³Idem. "Progress" in Historiography // Daedalus. 1977. Vol. 106. № 3. P. 125-142.
 
³⁴Idem. Ancient Slavery and Modern Ideology. L.; N.Y., 1980. P. 10.
 
³⁵Ibid. P. 14.
 
³⁶Ibid. P. 17.
 
³⁷Ibid. P. 27.
 
³⁸Ibid. P. 39-40.
 
³⁹Ibid. P. 41.
 
⁴⁰Ibid. P. 45.
 
⁴¹Ibid. P. 48-49.
 
⁴²Ibid. P. 53.
 
⁴³Герасимова Н. Ю. Исследование античного рабства в американской историографии XX века... С. 13.
 
⁴⁴Finley M.I. Ancient Slavery and Modern Ideology… P. 62-63.
 
⁴⁵Ibid. P. 64.
 
⁴⁶Ibid. P. 57-58. Статья "Историческое исследование и идеология" опубликована в журнале "Вестник древней истории" № 3 без подписи.
 
⁴⁷Современная зарубежная немарксистская историография. М., 1989. С. 235.
 
⁴⁸Finley M.I. Ancient Slavery and Modern Ideology… P. 63.
 
⁴⁹Ibid. P. 68-69.
 
⁵⁰Ibid. P. 82.
 
⁵¹Ibid. P. 84.
 
⁵²Ibid. P. 85.
 
⁵³Ibid. P. 93.
 
⁵⁴Ibid. P. 95.
 
⁵⁵Ibid. P. 98.
 
⁵⁶Ibid. P. 109.
 
⁵⁷Ibid. P. 131.
 
⁵⁸Ibid. P. 132.
 
⁵⁹Ibid. P. 135.
 
⁶⁰Ibid. P. 135-136.
 
⁶¹Ibid. P. 137.
 
⁶²Ibid. P. 147.
 
⁶³Vidal-Naquet P. Economie et société dans la Grèce ancienne: L'oeuvre de Moses I. Finley // Archives européennes de sociologie. 1965. Vol. 6. № 1. P.111-148; Annequin J. M.I. Finley et l'esclavage antique // Dialogues d'histoire ancienne. 1981. № 7. P. 437-451.
 
⁶⁴Garlan Y. Les esclaves en Grece ancienne. P., 1984.
 
⁶⁵Ibid. P. 101-102.
 
⁶⁶Finley M.I. Ancient Slavery and Modern Ideology… P. 159.
 
⁶⁷Annequin J. M.I. Finley et l'esclavage antique… P. 445.
 
⁶⁸Современная зарубежная немарксистская историография… C. 245.
 
 

скачать файл article2.rar